Долгий дозор - Страница 56

Егор только и мог отбрехаться тем, что ген-программы ещё до Святого Джихада затевались, и даже во время него остановить их было тяжело, пока Эмир-Казань не установил по России единую Веру-Истину.

— Вот ты, к примеру, ногу сломал и на палку опираешься, да? Это же не изменение организма?

— Нет, но ты же не пихаешь палку в кость, чтобы скрепить её?

Ну, и так далее, до бесконечности. «Тлетворное влияние Челябы», как говорит староста Володя. Нахватался здесь всякого разного — не узнать Ромку-джи. Впрочем, он всегда на науку упорный был, этого у него не отнимешь. В школе самые трудные задачки щёлкал, как песчаник блох. И в интеллектуальных спорах всегда Егора на обе лопатки укладывал, хоть тресни. Обидно, конечно, немного, но Егор уже привык и иногда, в разговорах, наоборот, хвастался тем, какой у него умный и начитанный друг-приятель.

А то, что ересь несёт, так на то и друзья, чтобы попытаться направить заблудшего на путь истинный. А если так и не направится Ромка-джи, то Егор не собирается с ним из-за этого дружбу рвать. Даже мулла-батюшка иногда нехотя признаёт, что Ромке-джи не в Городе бы жить, а где-нибудь в Казани или Москве учиться, очень уж башковит!

В споре Егор не забывал на всякий случай продолжать за обстановкой приглядывать. Слава Господу-Аллаху, всё тихо было. Ромка-джи замолчал. Что-то он там шевелил губами, чесался, вздыхал. Видимо, продолжал мысленно спорить с Егором.

И только Егор успокоился и задумался о своём, как пыхтящий рядом друг громко выпалил:

— А ларинги для связи по Сети? Их же с трёхлетнего возраста вживляют! Забыл?!

Егор аж подскочил от неожиданности.

— Тьфу на тебя! Тьфу! Что ты мне прямо в ухо орёшь, шайтан безмозглый! Иди в кабину и сиди там, раз спокойно не можешь!

Ромка-джи оскорблено заворчал и впрямь ушёл в кабину.

Ждать пришлось долго. Уж и помирились, и поели, и снова поспорили о том, как это под землёй карачи с крысами уживаются? Потом Ромка-джи в компьютер свой новый полез, забормотал что-то. Это он, наверняка, свои соображения записывает. У Саввы этому научился. Говорит, что потом отчёт сделает. Целый фильм-файл. И будет его на память хранить. Тут он вдруг замолчал и Егор понял, что первым зрителем этого фильм-файла будет, конечно же, Лилька. И, наверное, ей и будет посвящена большая часть этого произведения.

Но всё на свете когда-нибудь заканчивается. Пискнул в ушах вызов и Зия сообщил, что они выходят на поверхность. Выходили они не одни — с ними два мента тащили солидных размеров ящик, а один рядом шёл для охраны.

— Заждались? — спросил Савва. — Зия вам тут гостинцев припас. — И полез в кабину, пока Егор с Ромкой-джи помогали ментам ставить ящик в фургон. В фургоне сразу стало тесно.

— Ничего, вечером разберём, — весело сказал Зия, раскрывая свой рюкзак. — Держите гостинцы, мои маленькие друзья!

Гостинцы были съедобными. А точнее — всякими вкусностями, начиная от халвы и заканчивая какой-то симпатичной на вид штукой, которая и выглядела таинственно, и пахла замечательно. Егор с трудом вспомнил название. Спрашивать у учёных не хотелось, чтобы не чувствовать себя «дикарёнком» из пустыни. И уже съев кусочек, вспомнил — мармелад!

К достоинствам гостинцев относилось и то, что они могли храниться долго. Егор и Ромка-джи, не сговариваясь, попробовали всего по чуть-чуть и тщательно запаковали всю эту вкуснятину. Будет чем угостить Маму-Галю, Маринку… и Лильку, конечно! Жаль, будь их воля, они бы целый грузовик всякой всячины навезли бы с мэр-байского стола. Чтобы на весь Город хватило!

— Ну вот, мы и передохнули, — сказал Савва. — Теперь для вас самое интересное начнётся. Роман-джи, не смотри ты на это кусочек так жалобно! Уж съешь ты его и не терзай больше своё сластолюбие!

Ромка-джи вздохнул, покряхтел и всё-таки не съел — упаковал кусочек мармелада. Преодолел соблазн, значит. Не то Лильку вспомнил, не то Маме-Гале припас. Оно, ведь, шайтан так устроил, что пища сама в кармане не растёт. Если сейчас слопаешь, то потом нечем будет и других угостить. Только так и не иначе, как говорит Мама-Галя.

— Ну-с, а теперь, когда титаническая борьба уважаемого Романа-джи победоносно завершена, собирайтесь налегке и пошли, молодые воины России!

— Куда? — хором спросили Егор и титанический любитель мармелада.

— Савва, скажи ты им сам, а то я без смеха на эти рожицы смотреть не могу!

— Всё просто, — сказал Савва, как обычно что-то делая на своём компе. — Мы с Зией попросили разрешения показать вам немного истинную Челябу. Наверху всё то же, что и у вас в Городе, а внизу…

Голос его потонул в восторженном рёве. Засиделись воины пустыни, хотелось размяться. Да и то сказать, быть в Челябе, а Челябу толком не видеть — это просто ужасно! Ромка-джи, вон, второй раз на ярмарке, а в метро так и не был. В этом он такой же простодырый новичок, как и Егор. И очень это Егору приятно! Весь год Ромка-джи перед ним нос гнул и небрежно поглядывал, чисто ходжа настоящий, пешком в Казань ходивший ко святым местам! Всю дорогу в уши жужжал, рассказывал, как в прошлом году именно по этому самому тракту ехал. А теперь — шиш тебе, дружище, шиш большой, зелёный и колючий, как ген-саксаул. Вровень пойдём!

Савва остался в грузовике. Работа, говорит, у него есть, а люди в метро везде одинаково живут. Он, де, в Казани был, и этого вполне ему достаточно. «В Питере бывал, на полу спал — и то не упал!» — тотчас отозвался Зия, любитель древних поговорок не меньший, чем Егоров дед. Похихикали, распихали по карманам комбезов всё необходимое, велели Савве не спать, а то «всё добро туземцы утащат», с нарочито постными лицами выслушали его ответное негодующее ворчание и отправились в путь.