Долгий дозор - Страница 69

— Хорошо, мальчик! — не сразу ответил голос начальника. Похоже, он жевал. — Что ты предлагаешь?

— Голыми руками. Ставка — калаш на калаш, — сказал Егор. — Проигравший отдаёт оружие. Калаш, патроны, нож, «глушилки», «бумеранг». В общем, всё, что есть.

Дружки пьяного, усердно отпаивающие его отрезвляющим ген-кумысом и запихивающие ему в рот тонизирующий насвой, похоже, не ожидали этого. Высокий усатый мужик с глуповатой улыбкой неуклюже затоптался на месте. На плече у него висел калаш пьяного, его рюкзак и старый шлем. Стоявший рядом хлыщ, с закрытым армейской маской лицом, сообразив, наконец, что к чему, дёрнулся, было, забрать у усатого калаш, но толпа возмущённо загалдела. Несколько куяшских выволокли мужика в круг и отобрали у него лишнее, попутно чуть было не прихватив у дурака его собственный нож. Усатый взвыл и вцепился в своё кровное, чем насмешил зевак.

Егор сложил рядом свой калаш, нож, рюкзак. Вынул нож из сапога и воткнул его в землю рядом. «Глушилки» он демонстративно положил в карман рюкзака. В толпе загудели.

— Не прост парень, — сказал кто-то рядом. — Дурак Артёмыч, как есть дурак! Нашёл на кого прыгать!

У вещей сразу встали дядько Саша, Трофим, несколько Городских и куяшских мужиков и кто-то из толпы. «Надеюсь, ничего у меня под шумок не сопрут!» — подумал Егор и мысленно усмехнулся, представив, как возвращается к рюкзаку и видит лишь растерянного дядько Сашу…

Стянув до пояса комбез, Егор аккуратно заправил рукава за ремень. Плохо то, что скотина Артёмыч трезвел на глазах. Хорошо, что мужик он грузный и, похоже, тупой. В толпе своих мелькнула зарёванная Лилька, которую утешал её отец. Ромка-джи был неподалёку. Молодец, в полной боевой готовности парень, хвалю! Егор улыбнулся Лильке и шагнул в круг…

* * *

— Какой скучный бой! — прогремел голос начальника караван-сарая. — Я не успел ничего увидеть. Этот юноша выколотил из мужика дерьмо, пока я отвлёкся за куском халвы. Что ж, мужику надо сидеть дома и возиться с овцами, ему не место на тракте. Кто-нибудь, выкиньте его и его приятелей за ворота, пусть ночуют там. Поединок окончен, всем угомониться! Забирай свою ставку, мальчик!

Егора дёргали в разные стороны, хлопали по плесу, ерошили волосы. Ромка-джи, навьюченный Егоровой и чужой амуницией под охраной счастливого дядько Саши, тащил всё к грузовичку. Лилька визжала так, что заулыбались охранники, выволакивающие Артёмыча за ворота. Артёмыч крутил головой, разбрызгивая кровь из носа, и слабо сопротивлялся. Дружков, кто не успел раствориться в толпе, охрана вытолкала вслед за избитым. Там их осыпали насмешками те, кто экономил на плате за ночлег и ставил свои палатки в положенных ста метрах от ворот.

Кому-то уже съездили по уху и сейчас его, орущего благим матом, волокли за ноги вслед за выгнанными. Из карманов у того высыпалась какая-то разнокалиберная мелочь и её, под шумок, прибирали к рукам.

Болели разбитые в кровь кулаки, на рёбрах пульсировал здоровенный синяк. Это упавший Артёмыч успел-таки лягнуть Егора своими сапогами из жёсткой верблюжьей шкуры.

— Ну, что? Молодец! — сказал улыбающийся Зия. — Удар по рёбрам пропустил, правда, но это учтёшь на будущее. Отработай уход от удара снизу, когда дома будешь, и всё станет на свои места. Привет вашему мулле-батюшке, он вас хорошо натаскал. Роман-джи, кстати, тоже отличился.

Ромка-джи, сразу после того, как поединок закончился, успел пару раз съездить по морде какому-то догадливому прохиндею, пытавшемуся в неразберихе утянуть калаш Артёмыча. И хорошо съездил, ловко! В пол оборота… что и заметили внимательный Зия и влюблённая Лилька. А также сконфуженный дядько Саша, который бросился к Егору обниматься, забыв обо всём на свете.

Лилька сразу же похвасталась отцу тем, как ловко дерётся Ромка-джи, не хуже своего друга, и Сяо, под смех мужиков, заметил:

— Это он вовремя! А то я уже совсем было собрался сватать тебя за Егора!

Драться было нетрудно. Протрезвевший, но не поумневший Артёмыч, взревев, как верблюд, кинулся на Егора. Егор нырнул под протянутую руку, пнул Артёмыча но ногам и тот рухнул. С этого момента вся ненависть Егора к нему прошла. Ему уже не хотелось отрезать мужику волосатое ухо. Осталось только сделать так, чтобы взревевший от ярости Артёмыч не встал. А это уже было нетрудно. Те самые ботинки, на которые так нагло претендовал Артёмыч, разукрасили мужика, как Иуду, в два пинка. А потом Егор поставил его, обмякшего, на ноги и от души двинул по опухшей морде. Собственно, вот и всё.

Интересно, что Трофим умудрился снять всё происходящее на камеру своего калаша и теперь Савва вывел на экран запись. Было немного странно видеть себя, дерущимся по-настоящему. Это не совсем то, когда мулла-батюшка показывает тебе, покрытому синяками, какие ошибки ты допустил в бою. И мрачно гудит: «Будь у твоего противника настоящий нож, лежал бы ты сейчас без одного уха, а то и без головы и прочих частей тела! Учти, Егор, скользящий удар на отражение, скользящий, а не тупой лобовой! Иди и отрабатывай приём. Пятьдесят раз».

А калаш Егор отдал на сохранение дядько Саше. Драненький калаш, неухоженный, но в Городе пригодится. Вычистим, пристреляем — в дело пойдёт! Много же они в этот раз оружия привезут, хорошо! Рюкзак Артёмыча с удовольствием распатронила любопытная Лилька. А потом бросила его в угол и густо покраснев вылетела из фургона. Обеспокоенный Ромка-джи выскочил за ней. Зия удивился, а потом понимающе кивнул головой.

— Ну, Лилия! Недаром говорят, что в каждой девушке есть маленький шурале, подстрекающий её любопытство. Вот и долюбопытствовалась!